Николай Цулыгин – об уходе Умарка, новом контракте и отношении к дисквалификациям Панина

Большое интервью самого успешного тренера «Салавата Юлаева» за последние восемь лет.

«БУНТА ЛЕГИОНЕРОВ НЕ БЫЛО. Я НЕ ЗНАЮ, КТО РАСКРУЧИВАЕТ СИТУАЦИЮ. КОМУ-ТО ЭТО ВЫГОДНО»

– Николай Леонидович, как проходят ваши дни на карантине? Расскажите, чем занимаетесь, что полезного извлекли для себя из этой ситуации?

– Когда такое происходит, мало чего полезного можно извлечь. Но здорово, что сейчас всей семьей уехали в деревню, занимаемся тем, чем можно. Поддерживаем общение, потому что весь сезон мало виделись: то дети были в поездке, то я. Сейчас очень приятно, что собрались все вместе. Жаль, конечно, что по такому поводу. Свободного времени много, можно обдумать, как прошел сезон, узнать у детей, как все складывалось, начинаешь интересоваться какими-то мелочами.

– Сезон закончился из-за форс-мажорных обстоятельств,  и сложно подвести какие-то итоги. Какие выводы вы сделали для себя?

– Я больше не итоги подвожу, а смотрю, как складывался сезон, в каких моментах как играли. Нет такого, что я сажусь и начинаю думать. Просто сейчас много времени, и периодически приходишь к этому, начинаешь вспоминать, что и как было. Конечного вывода по сезону я еще не сделал, потому что каждый раз приходят новые мысли, что где-то ты хотел бы что-то поменять, сыграть по-другому. Поэтому прорабатываю для себя какие-то промежуточные вещи.

– Посоветуйте, пожалуйста, чем занять себя на карантине? Несколько книг, фильмов, возможно, игры на приставку или компьютер, если есть увлеченность этим?

– Сложно посоветовать тем, кто находится в городе. Мы находимся за городом, это настоящая деревня. У нас тут поле, народу практически нет. На своей территории постоянно играем в спортивные игры с детьми, бегаем, веселимся. В видеоигры я никогда не играл, детям тоже не хотел давать. А сейчас, поскольку дети вместе собрались, есть свободное время, то можно. Мне очень нравится, когда они проводят танцевальные баттлы на баллы. Не так, что они сели и играют, а есть движение, почти тренировка. Я очень скептически отношусь к этим видеоиграм, но вот игры с движениями мне понравились.

Телевизор мы практически не включаем, только когда приходим вечером с улицы. А так зашли домой, покушали и опять на улицу, проводим время на своей территории. Поэтому о фильмах и книгах сложно сказать, я больше на свежем воздухе занимаюсь.

– Вы говорили, что трудно тренироваться в момент, когда ситуация с отменой чемпионата повисла в воздухе, не было никакого решения. Каково тренеру в такой ситуации мыслить свежо и правильно? 

– В первую очередь нужно самому понимать, что ты никак не можешь на это повлиять. Не можешь вылечить весь мир моментально. Поэтому приходилось думать, что надо просто тренироваться, делать свою работу. Не было решения, никто не знал, что будет дальше. Может быть, нам через три дня пришлось бы играть. Об этом же я говорил и ребятам. Как бы тяжело ни было, мы должны были собраться и отработать на полную, чтобы быть готовыми, если плей-офф продолжится.

– Вы сказали, что решение закончить чемпионат было правильным. Но команда была в отличной форме, прошла фаворита Восточной конференции. Не хотелось доиграть чемпионат при пустых трибунах, вы ведь понимали, что в этом году способны дойти до финала?

– Нет. Пропал спортивный интерес, когда две команды заявили, что не смогут продолжить играть в плей-офф. Да, мы хорошо отыграли первый раунд, но остальные команды тоже здорово сыграли. Здесь сложно сказать, кто бы мог выиграть, а кто проиграть. Могло произойти все, что угодно. Играем мы все равно больше для зрителей, чтобы была атмосфера, люди радовались, где-то расстраивались, но жили спортом. Лично для меня, было бы неинтересно играть при пустых трибунах. Один раз приходилось играть без болельщиков в Уфе с Новокузнецком. Скажу, что интереснее даже тренироваться, чем играть при пустых трибунах. А турнир шести – это совсем не то, чего все ждали, что по-настоящему хотелось. Вся команда была настроена играть настоящий плей-офф, но не получилось. Бывает. Может быть, такого больше никогда не повторится, но у нас случилось. КХЛ приняла сложное решение, которое я поддерживаю.

– Расскажите про отъезд легионеров. Получилась немного скандальная ситуация. Не было ли побега, все ли было согласовано или все-таки уезжали в форс-мажорной ситуации?

– Форс-мажорная ситуация была, но бунта не было. Я не знаю, кто эту ситуацию раскручивает. Кому-то, может быть, это выгодно. Просто интересная тема, которую стали развивать. Как бывает: один сказал, второй свое добавил, третий еще что-то. Была стандартная ситуация. Они понимали, что сезон может продолжиться. До последнего созванивались, мы с ними разговаривали. Я ни от одного из них не услышал, что он не хочет играть. Принималось совместное решение. Больше этот момент раскрутили СМИ. Все относились с пониманием, и ребята и мы.

Сакари Маннинен / Графика: Светлана Акаемова

«С «АВАНГАРДОМ» СРАБОТАЛО ТО, К ЧЕМУ ШЛИ ВЕСЬ СЕЗОН, О ЧЕМ РАЗГОВАРИВАЛИ С КОМАНДОЙ»

– Можно сказать, что первый матч с «Авангардом» для вас, как для тренера, стал ключевым в плане тактики? Во второй встрече полностью изменили стиль игры команды, «Салават» атаковал и играл первым номером. Поняли, что оборонительный и терпеливый стиль не принесет пользы с «Авангардом», как и год назад? 

– Вы немного неправильно сказали про оборонительный хоккей. В первой игре первый и третий периоды мы играли очень достойно, создавали хорошие моменты. Единственное, провалили второй период. После этой встречи мы не стали играть менее оборонительно. Просто стали меньше играть в своей зоне, делать выход проще и играть активнее в атаке. Одно дело мы встречались в сезоне, а здесь плей-офф. Сыграли первую встречу и поняли, за счет чего можем выиграть. Показывали тот хоккей, который будет неудобным для соперника. Делали то, что им не понравится, против чего они не смогут играть. Это был поучительный матч для разгона соперника. Все равно игры чемпионата и плей-офф – абсолютно разные. Выходят другие составы. Здесь мы конкретно знали, против кого играем.

– Во втором матче вы сравняли счет за 6 секунд до конца и победили в овертайме. Как думаете, этот момент стал серьезным нокдауном для «Авангарда» и эмоциональным подъемом для вашей команды? 

– Я не знаю, как на это отреагировал «Авангард». Но для нас был очень эмоциональный момент, который реально дал нам воздуха, жизни и понимание того, что мы можем играть, все в наших руках и зависит от нас. Если бы приехали домой при счете 0-2, было бы тяжело отыграться.

– В концовке матча взяли тайм-аут, легионеры играли почти две минуты. Верили в них или знали, что у других отыграться не получится?

– У нас есть определенные шесть человек, которые и в регулярном постоянно заканчивали матч, если нам надо было сравнивать счет. Специально давали им поиграть, потом брали тайм-аут, чтобы они отдохнули 30 секунд, и опять выходили. Мы немного поменяли на последнее вбрасывание состав, убрали Кугрышева и поставили Крикунова. Потому что думали, что Илье надо дать попробовать. Если Линус переходит налево, то Кугрышев праворукий и справа ему будет неудобно. Поэтому поменяли только одного игрока. У нас в регулярном чемпионате это было наиграно. Мы знали, что эти шесть человек спокойно могут отыграть две минуты. Ребята на скамейке и льду понимали, что сейчас задача делать результат.

– В плей-офф мы увидели великолепную игру легионерского звена. В начале сезона у них не получалось играть вместе так качественно. Скажите, как вы перестраивали их стиль игры, меняли задачи игроков между собой?

– В начале Маннинен не мог немного найти свою игру, потому что у нас не тот стиль, в котором он играл в том году. Поэтому сначала мы дали ему поиграть в первом звене, чтобы он понял, что это такое. Потом дали ему отдушину, чтобы он мог найти свою игру, и поменяли в другое звено. С Сошниковым очень здорово получилось играть до того, как он приболел и пропустил практически месяц. Перестановки связаны с тем, чтобы Маннинен мог акклиматизироваться. В первом звене идет определенное давление, и когда чуть-чуть не получается, то игрок начинает нервничать. К плей-офф мы знали, что он адаптируется, Сакари был полностью готов, стал понимать, как играют Линус и Харти (Теему Хартикайнен – прим. редактора), у которых и по сезону все нормально получалось. Это сработало, и ребята отыграли так, как должны были.

– Причина, почему у Сакари не получалось, наверное, не только в психологии. Бросалось в глаза, что в начале сезона Умарк, как он любит, заходил с шайбой в зону. В плей-офф мы увидели, как Маннинен подключался из глубины. Дали в плей-офф Сакари больше возможностей проявлять свои индивидуальные качества?

– Сами ребята понимают. Мы уже разговаривали перед плей-офф со всеми тройками, чтобы никто не тянул на себя одеяло. Если видят, что у одного игрока сейчас все получается, идет игра, то нужно ему помогать, чтобы он мог играть в полную, а не подстраиваться под кого-то. У кого лучше идет, тот берет на себя игру, а остальные помогают. Ребята бились не только за себя, но и за партнеров, помогали друг другу. Этот момент сработал.

– Вас удивила игра Сакари Маннинена в плей-офф? Все знали, что у него есть скорость, бросок, но помимо этого он не проигрывал соперникам в силовой борьбе. 

– Когда мы его брали, то знали, что он очень здорово играет на пятаке. Первые 12 игр, когда играли в большинстве, он был на фланге, увидели, что от него надо. Большинство голов пошло, когда поставили его на пятак. Здорово закрывал вратаря и боролся. Маннинен умеет играть в такой хоккей. Единственное, первые игры он не мог это показать. А потом втянулся. Человек играл на чемпионате мира. Вы, наверное, видели, как он может бороться, несмотря на габариты. Он показал то, что от него ждали.

– На ваш взгляд, в каких деталях, аспектах игры вы оказались сильнее «Авангарда», что было ключевым в этой серии?

– Ребята понимали и бились, поддерживали друг друга, несмотря на какие-то ошибки. Сработало то, к чему мы шли весь сезон, о чем мы разговаривали. Здорово, что все это пришло к плей-офф. Когда надо было биться, все выходили и делали это. Также стали меньше играть в своей зоне, поняли, что даже если есть время повозить шайбу в своей зоне, то лучше этого не делать. Быстро начинали атаки, не давали зацепиться у нас в зоне, быстро выходили и получали какое-то преимущество.

– Если сравнивать два сезона, чем команда в этом году отличается от прошлогодней? И в чем «Салават» стал лучше, если смог пройти «Авангард»?

– Сказать, стала команда лучше или хуже, нельзя. Все-таки сейчас мы встречались в первом раунде, а в том играли в третьем. В этом большая разница. Тогда прошли два круга, потратили много эмоций и сил, было много овертаймов. Может быть, не хватило этого в третьем раунде. Когда играли первую игру, у нас был дисквалифицирован Бурмистров, не играл Кадейкин, этот момент тоже немного надломил. Если бы цепляли тогда первый матч, то серия могла пойти по-другому.  В прошедшем сезоне на выезде удалось сделать счет 1:1 в серии. В том году не хватило активности, силы. Все понимали, что делать. Здесь мы были свежее. 

Николай Цулыгин / Фото: Сергей Словохотов

«МЫ НЕ СОШНИКОВА МЕНЯЛИ В ДРУГИЕ ЗВЕНЬЯ, А К НЕМУ ПОДБИРАЛИ ИГРОКОВ»

– Перед плей-офф вы лишились лучшего снайпера команды, причем так случается второй год подряд. В прошлом сезоне Бурдасова заменил Максим Рыбин, в этом Никиту Сошникова Илья Крикунов. За счет чего удается так успешно заменить снайпера на силового форварда, это же люди с разным стилем игры?

–  Если брать прошлый год, то Рыбин не конкретно заменил Бурдасова. Мы поставили его туда, чтобы была активность в этом звене. Изначально Рыбина брали для активной и силовой борьбы, где своими действиями нужно завести команду. Неправильно говорить, что Рыбин заменил Бурдасова, у него была своя роль. Его сложно было заменить. Такая же ситуация с Сошниковым, оба были хороши в большинстве, в завершении. Я бы не сказал, что Крикунов силовой форвард, он очень активный, боролся, как и все в плей-офф. Он очень игровой и активный, несмотря на свой возраст. Может быть, нам и не хватило этого в первых двух играх, когда мы не могли забить в большинстве. До этого наигрывался Сошников, и мы уже нашли то, как должно разыгрываться это большинство. В каждом из пяти моментов можно было забить два и выигрывать. Здесь тоже пока подстроились, пока изменили большинство, второе звено помогло хорошо сыграть. Сделали изменения, вышел Крикунов, Кадейкина поставили, Хохряков выздоровел и вышел. Он был нужен нам в большинстве, через них шел розыгрыш. Ребята просто зашли в состав и сделали все для победы.

– Сошников провел хорошую регулярку, все забыли о травме и тут перед плей-офф в матче с «Сочи» он получает повреждение, вновь травма головы. Правильно ли я понимаю, что если бы плей-офф продолжился, Сошников не смог бы помочь команде в играх на вылет, повреждение было серьезное, а состояние могло быть неконтролируемое?

– Вы правильно сказали, что у него неконтролируемое повреждение. Но когда мы уже играли пятую-шестую игру, он полноценно тренировался, хотя и без команды, индивидуально занимался. Были варианты, что выйдет играть не на первую игру, но на вторую или третью в следующем раунде. Мы не знали, как бы все сложилось. Он уже катался на льду, занимался на земле, крутил велосипед, тренер с ним индивидуально занимался бросками и завершением. На поправку он уже пошел, и мы надеялись, что, как и Кручинин, выйдет во втором раунде. Говорили, что в первой игре с «Ак Барсом» он будет в составе. Но получилось так, что этой игры не было.

– Большую часть сезона у Сошникова менялись партнеры, наверное, лучше всего он был сыгран с Манниненом. Вы меняли его сочетание, потому что знали, что Сошников сможет адаптироваться в любом звене?

– Мы для Сошникова искали партнеров, с кем он может показать, на что он способен. Мы не его меняли в другие звенья, а к нему подбирали игроков, смотрели, кто в каком состоянии находится. Думали уже с прицелом на плей-офф. Когда он оказался в центре, сложилось так, что не было центральных, и с крайними он поговорил, сам сказал, что может играть в центре, любит больше владеть шайбой. Мы решили, почему бы и нет, и дали ему попробовать.

Линус Умарк / Графика: Светлана Акаемова

«ВТОРОГО УМАРКА УЖЕ ТОЧНО НЕ БУДЕТ»

– Линус Умарк. Есть качества у этого игрока, которыми вы восхищаетесь? 

– Могу сказать не про технику, а про то, что он очень любит конкуренцию. Ему нужно, чтобы кто-то играл лучше него, и тогда он будет выдавать еще больше. Как только у него появляется спортивный интерес, Линус тут же включается. Не то, чтобы кому-то что-то доказать, ему просто интересно конкурировать, выдавать что-то и быть лучшим. Это то качество, которое нравилось. И мне, как тренеру, было проще, чтобы его подзавести.

– Есть ли технические качества, которые в нем удивляют? Вы говорили о нестандартном мышлении…

– Все как раз и исходит из этой спортивной злости и конкуренции. При его росте и габаритах он здорово удерживает шайбу. Хартикайнен здоровый и сразу выделяется, а Умарк, если точечно за ним наблюдать, отлично сохраняет дистанцию, при этом может бороться и сохранять шайбу. Это качество тоже можно отнести к тем выдающимся, что у него есть.

– По ходу регулярного чемпионата у Линуса были проблемы. Мы знаем, что он эмоциональный человек. Как вы в эти моменты пытались наладить его игру: спокойные разговоры или, наоборот, конструктивная критика?

– У него были не игровые проблемы, а свои, бытовые. Мы общались, разговаривали. Критика имеет место быть, но в тот момент она бы не сработала. Были проблемы, которые нужно вне спорта решать. Даже при той ситуации я бы не сказал, что он проблемно играл. У каждого человека бывает спад. Я точно знал, почему у него где-то что-то не получается. Просто с ним общались один на один. Остальные тоже разговаривали, думали, как ему помочь.

– Уход Линуса – большая потеря или все выглядит не так катастрофично, как сейчас кажется на эмоциях?

– Естественно, это потеря. Игрок, который все годы был лидером в команде, через которого строилось очень многое. В своем звене, можно сказать, он сам все создавал. Сложно говорить, как дальше будет. Один ушел – другой придет, тут уже нужно конкретно разбирать, какой игрок придет на его место. Второго Умарка уже точно не будет. Сложно найти игрока, который станет таким же лидером и сможет вести за собой команду.

– С другой стороны, есть мнение, что с уходом Умарка игра первого звена будет выглядеть более дисциплинированной, тренерской. Как относитесь к этому мнению?

– Когда говорят, что станет более дисциплинированной, это тоже не всегда хорошо. Если ребята действуют по шаблону, то их легко прочитать сопернику. Да, возможно, станет меньше рискованных моментов, которые мог сделать Линус, и они у него получались. Где-то будет проще. У каждого игрока есть своя изюминка. Этим и отличается великий хоккеист от обычного. Притом, что он должен выполнять общие обязанности, ему нужно делать что-то свое. Может, уже не будет такой хитрой игры, меньше рисков, но в этом есть и минусы.

– Какими хоккейными параметрами должен обладать хоккеист, который заменит Умарка в первом звене? Ведутся ли какие-то переговоры или об этом нет речи, так как ни у вас, ни у руководителей новых соглашений пока нет?

– Соглашений нет у нас пока. Неправильно говорить о замене Умарка, должен просто прийти игрок, который будет играть и станет лидером. Кого-то кем-то заменить невозможно, все разные. Когда это все конкретно будет – никто не знает. Тут нужно точно разбираться, не торопиться.

Николай Цулыгин / Графика: Светлана Акаемова

О НОВОМ КОНТРАКТЕ: «ХОЧЕТСЯ, ЧТОБЫ ПОСКОРЕЕ БЫЛА ОПРЕДЕЛЕННОСТЬ»

– Вы сказали, что тренеру иногда лучше ничего не говорить, слова не помогут. Расскажите о таких ситуациях.

– В основном это какая-то проигранная игра. После матча иногда захлестывают эмоции, нужно все высказать и показать, а иногда, как я считаю, нужно промолчать, проанализировать и уже по-другому донести это, а не на эмоциях. Раньше хотелось все тут же высказать, но с каждым годом и опытом видишь, что это не помогает. Только когда все отошли от поражения, можно разобрать его.

– На острые вопросы на пресс-конференции вы отвечаете сдержанно, но я запомнил два момента. В первый раз вы сказали, что одному игроку надо работать не покладая рук, тренироваться по максимуму, потому что удачу можно заслужить только трудом. Во втором ярком моменте вы сказали: «У нас были игроки, которые играли не за команду, а против нее». Вы специально сказали эти фразы или эмоции взяли верх после поражений?

– Это я специально сказал, не называя имен. В раздевалке я уже говорил, кто и как сыграл и что было неправильно. Целенаправленно сказал эти фразы.

– Что изменили в себе как в тренере, по сравнению с прошлым сезоном? В подходе к работе, в общении с игроками?

– Больше это внутренние изменения. Немного по-другому начал видеть игру, общую картинку команды. Моменты, про которые я бы не хотел говорить. Каждый год это что-то новое, делаешь для себя какие-то выводы. Начинаешь смотреть шире, чтобы понять, что нужно для того, чтобы команда играла хорошо.

– У вас нет соглашения с «Салаватом Юлаевым» на следующий год. Переговоры по новому соглашению еще не начались?

– У меня нет агента, и переговоры начинаются со звонка Александра Евгеньевича Курносова. До 30 апреля есть контракт. Ждем момент, когда дадут ответ.

– На вас не давит ситуация с соглашением. Второй год подряд долгое время ничего неизвестно, приходится сидеть и ждать решения?

– Хочется, чтобы поскорее была определенность, но от меня сейчас уже ничего не зависит. Мы отыграли регулярный чемпионат, отыграли плей-офф, и сезон закончен. Сейчас просто жду, у людей есть и другие проблемы связанные с этим вирусом. С пониманием к этому отношусь.

Николай Цулыгин / Фото: Сергей Словохотов

«Я НЕ ХОТЕЛ, ЧТОБЫ КОМАНДА ПОЛУЧАЛА ПЛОТНЫЙ ГРАФИК ИЗ-ЗА КУБКА ШПЕНГЛЕРА»

– Каким вы видите «Салават Юлаев» через несколько лет? Речь идет о том, в какой хоккей клуб должен играть, сколько воспитанников в нем, молодых игроков?

– По воспитанникам очень сложно сказать, потому что это зависит от того, какие ребята у нас есть. Да, хотелось бы, чтобы они заходили в команду, больше было своих воспитанников. Но опять же, зависит от того, насколько они конкурентоспособны. У нас сейчас постоянно меняется потолок и пол зарплат, и цена-качество спортсмена вырастает в два раза. Важнее найти игрока, чтобы он и играл хорошо, и зарплата была небольшая. По направлению при том, что меньше становятся площадки, более активный хоккей должен быть, более агрессивный в плане завершения атак. Конечно, хотелось бы, чтобы играли ребята, которые у нас в школе воспитывались. Обычно те, кто хорошо играл здесь, долго не задерживаются, и уезжают в НХЛ.

– В этом году у Данила Башкирова получилось попасть в основной состав команды, хотя до начала сезона о нем не говорили. Почему у него получилось войти в «Салават Юлаев», а у Амирова, Алалыкина и других игроков, чьи имена были больше на слуху, нет?

– Как не получилось? Тот же Амиров долго играл в составе. Выбрали Башкирова на концовку сезона и плей-офф, потому что следили за ним в «Толпаре». Очень понравилось, как он играл и в «Торосе» против взрослых. Этот момент, когда Башкиров мог играть во втором звене и в третьем, и в четвертом. Данил показывал силовой хоккей. Если взять Амирова, то он игрок повыше в звеньях и у него немного не хватало этой борьбы, чтобы где-то сыграть на сохранение шайбы. Он более академичный игрок. Я бы не сказал, что Амиров лучше Башкирова. Просто в тот момент нам нужен был игрок такого плана. У Башкирова и в том сезоне было такое качество, при котором он мог выйти в любой момент. Хорошо, чтобы он его сохранил в будущем. Если он два периода сидел, и в третьем нам надо было, чтобы он вышел, выходил, и ощущение было, будто он все эти два периода играл. Не у всех это получается – влиться так, по ходу матча в игру. Даже у взрослых. У него это получалось, и мы остановились на нем. В овертайме он выходил и играл, а когда видели, что он подсел, давали ему отдохнуть. Если в сезоне мы могли попробовать всех, то в плей-офф остановились на Башкирове. Опять же, это не значит, что он лучше или хуже Амирова. Данил играл в тот хоккей, который нам был нужен.

– Николай Леонидович, для чего нужна была поездка на Кубок Шпенглера? Почему вы не отказались от этой идеи, не договорились с руководством?

– Я лично не хотел, чтобы команда получала плотный график из-за этого кубка. Приезжать туда, потом возвращаться из Швейцарии. Руководство приняло такое решение. КХЛ последние три года вели переговоры, и в один момент уже никто не мог отказаться от этого. Разговаривали по этому поводу, что положительно это не скажется на команде, придется делать определенные движения, чтобы «Салават Юлаев» сохранил ход в сезоне. Пообещали и потом уже не могли отказаться.

– Можно сказать, что на результатах регулярного чемпионата сказался швейцарский турнир? Да, на него не поехали лидеры, но календарь КХЛ из-за этого был очень плотным.

– Да, я про это и говорю. Некий дискомфорт от этого был. Не сказать, что прямо из-за этого результат мог быть лучше или хуже. Но дискомфорт от этого был и оказался энергозатратным.

– В этом сезоне в Швейцарии провели «Зеленое дерби», ваши ощущения от этого матча, атмосферы? Правильным ли был этот выезд?

– Эта игра была очень эмоциональная, и болельщики там были из России. Понравилось, что поправили и сами спели, когда зазвучал не тот гимн. Один раз съездить в Европу на игру – ничем не отличается от поездки по Дальнему Востоку.  Такие матчи интересно проводить для болельщиков и популяризации лиги. Понятно, что это нелегко, но какого-то глобального перестроения не было, мы также в Финляндию летаем. Ничего страшного в этом нет. Другое дело долго там находиться.

Григорий Панин / Графика: Светлана Акаемова

О ДИСКВАЛИФИКАЦИЯХ ПАНИНА: «ЭТО НЕ ПРОБЛЕМА ДИСЦИПЛИНЫ, У ГРИГОРИЯ ТАКОЙ СТИЛЬ ИГРЫ»

– Григорий Панин в этом сезоне систематически зарабатывал большие штрафы, получались дисквалификации. Как пытались наладить его дисциплину?

– Это не проблема дисциплины. Дисциплина – это когда подъехал и клюшкой ударил по голове из-за того, что обиделся на другого игрока. У Панина такой стиль игры, жесткий, силовой. Другое дело, что в таких моментах кто-то не получает наказание, а его дисквалифицируют. Есть момент репутации, еще чего-то, не совсем мне понятный. Бывает, он грубо нарушает, а иногда начинают в мелочах что-то искать и удаляют его до конца игры или после матча выписывают дисквалификацию. Это не проблемы дисциплины, а стиль игры Панина. Это его сильная сторона, которой он пользуется и, к сожалению, за этим следуют удаления. Это нехорошо и для команды, и для него лично, но от этого никуда не деться.

– В прошлом сезоне мы с вами спорили на пресс-конференции о проблемах дисциплины. Сейчас я понимаю, что у нас с вами разное понимание этого термина. Объясните, что для вас нарушение дисциплины на льду?

– Удаление удалению рознь. Одно удаление получается из-за технических ошибок, а некоторые просто вынужденные, из-за моментов, где нужно фолить, иначе будет гол. Дисциплина для меня, когда человек просто на кого-то обиделся и абсолютно в ненужной ситуации удалился. Такие моменты бывают, но их не так много.

– Вернемся к вашему предыдущему ответу. Судьи в момент игры не удаляют игрока, потом идет рассмотрение в СДК и принимается решение. Как к таким моментам относитесь: в игре не дают удалений, а уже после этого идет много жалоб и разборов? Правильно ли, что такие ситуации разбираются?

– Вообще я считаю, что правильно. Есть такие моменты, которые на поле не заметишь. Иногда ты видишь что-то своими глазами так, а потом пересмотришь видео и все совсем по-другому. Бывают моменты, которые нужно рассматривать и отправлять. И не по мелочам, конечно. Это все равно держит хоккеистов в узде, они понимают, что если сейчас не заметили, то потом пересмотрят и дадут наказание, денежный штраф.

– Не нервировало, что в серии с «Авангардом» рассматривали очень странные моменты: Бурмистров якобы метнул шайбу в арбитра, потом позже ушел с раскатки. Или не обращали на это особого внимания?

– Не обращали на это внимания, даже были готовы к таким жалобам.

– Удаление Панина в пятом матче с «Авангардом» сыграло в минус или в плюс команде? С одной стороны, он получил 2+10 и потом дисквалификацию. Но с другой, выключил на некоторое время Зернова и придал эмоциональный импульс команде.

– Эмоциональный импульс придал, другое дело, что получил удаление за это. Было бы вдвойне хорошо, если бы провел силовой прием и не получил штрафа. Я уже говорил, что это стиль игры Гриши, все силовые приемы всегда на грани. От чистого до удаления там отделяет одно движение. Оторвал коньки ото льда – получил две минуты. Эмоций придал, есть борьба, жизнь, и никто не собирается уступать, несмотря на счет.

– Николай Леонидович, давайте выберем самый запоминающийся матч за два сезона «Салавата Юлаева» под вашим руководством. 

– Сложно так сказать. Каждый матч дает какую-то пищу для размышлений, даже поражения. Запоминающимся был матч против «Магнитки» в том году, когда выиграли в овертайме шестого матча. Новое ощущение, прошли первый круг, получилась эмоциональная и захватывающая серия.

ДОСЬЕ «ГорОбзор.Ру»

Николай ЦУЛЫГИН

Дата рождения: 29 мая 1975 года.

Место рождения: Уфа.

Карьера игрока: «Салават Юлаев» (Уфа) — 1990–1994, 1998/99, 2001/02, 2004–2006; ЦСКА (Москва) — 1994/95; «Балтимор» (АХЛ) — 1995–1997); «Анахайм» (НХЛ) — 1996/97; «Цинциннати» (АХЛ) — 1997/98; «Форт Уэйн» (ИХЛ) — 1998/99); «Ак Барс» (Казань) — 1999/2000; «Северсталь» (Череповец) — 2000/01; «Металлург» (Магнитогорск) — 2002/03; «Нефтехимик» (Нижнекамск) — 2003/04; «Сибирь» (Новосибирск) — 2006/07; «Торпедо» (Нижний Новгород) — 2007/08.

Достижения в качестве игрока: бронзовый призер ЧМ U-20 (1993), серебряный призер чемпионата России (2000), чемпион России (2005).

Карьера тренера: «Толпар» (ассистент, 2015–2017); «Салават Юлаев» (ассистент, 2017/18); «Салават Юлаев» (главный тренер, с 2018 года).

Достижения тренера: Бронзовый призер чемпионата КХЛ (2019), единственный тренер «Салавата Юлаева» с сезона 2011/2012, которому после выхода в финал конференции на следующий год удалось пройти первый раунд плей-офф.

Дорогие читатели! Приглашаем Вас присоединиться к обсуждению новости в наших группах в социальных сетях - ВК и Facebook